Пятница, 29.03.2024, 00:49Главная | Регистрация | Вход

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 56

Статистика

слово "созависимость" состоит - Форум
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » форум Ал-анон -Нар-анон » Новости -Актуальности- Обьявления » слово "созависимость" состоит (Созависимость носит характер заболевания.)
слово "созависимость" состоит
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:19 | Сообщение # 1
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Само слово "созависимость" состоит из двух частей: зависимость - потеря свободы, рабство; со- что означает "совместный".
Созависимость носит характер заболевания.Это специфическое состояние, которое характеризуется сильной поглощенностью и озабоченностью, а также крайней зависимостью (эмоциональной, социальной, а иногда и физической) от человека или предмета.

Для созависимости характерно:
1. заблуждения, отрицание, самообман;

2. чрезмерная озабоченность кем-то или чем-то при пренебрежении собой вплоть до полной потери собственного "Я";

3. компульсивные действия (неосознанное иррациональное поведение, о котором человек может впоследствии сожалеть, но, все же продолжать действовать так же, как бы движимый невидимой внутренней силой);

4. навязчивая потребность совершать определенные действия по отношению к другим людям (опекать, подавлять, возмущаться и т.п.);

5. привычка испытывать одни и те же чувства (жалость к себе, гнев, раздражение и т.п.);

6. "замороженные" чувства и связанные с ними проблемы в общении, интимных отношениях и т.п.;

7. неумение разграничить ответственность за себя и за другого (взрослый отвечает за себя перед другими, созависимый отвечает за других перед другими и перед собой);

8. потеря границ; созависимый позволяет себе вторгаться в чужую жизнь так же, как и другим позволяет вторгаться в свою, решать за себя "что хорошо для него, что плохо";

9. низкая самооценка, граничащая с ненавистью к себе;

10. нарушения здоровья, вызванные постоянным стрессом.

Созависимый - это человек, который позволил, чтобы поведение другого человека повлияло на него, и который полностью поглощен тем, что контролирует действия этого человека (другой человек может быть ребенком, супругом, родителем, братом или сестрой, клиентом, лучшим другом, он может быть алкоголиком или наркоманом, больным умственно или физически). Это является попыткой обрести уверенность в себе, осознание собственной значимости и попыткой? определения себя как личности.
Созависимость является самым распространенным заболеванием. Она приводит к нарушениям на всех уровнях: физическом, эмоциональном, поведенческом, социальном и духовном.
Созависимость лежит в основе всех зависимостей: химической зависимости, зависимости от денег, пищи, работы, секса и т.п.


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:22 | Сообщение # 2
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
История возникновения термина
• СОЗАВИСИМЫЙ
[codependent] - Родственник, близкий друг или коллега лица, страдающего зависимостью от алкоголя или других психоактивных средств, действия которых характеризуются как стремление сохранить зависимость данного лица и таким образом задерживают процесс выздоровления. В начале 70-х годов термины "со-алкоголик" и "со-алкоголизм" стали употребляться в среде людей, занятых лечением алкоголизма в США, применительно к близким родственникам алкоголика (поначалу особенно к жене). С переходом в терминологии от алкоголизма к алкогольной зависимости вошли в употребление термины "созависимый" и "созависимость", означающие также родственников лиц, зависимых от других психоактивных средств. Употребление термина подразумевает определенную необходимость лечения или помощи, и некоторые авторы склонны расценивать созависимость как психиатрическое расстройство. Термин используется в настоящее время также в фигуральном смысле в отношении микросоциальной группы или общества, выступающих в роли потакателей зависимости от алкоголя или других психоактивных средств. См. также: - ребенок алкоголика.


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:23 | Сообщение # 3
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Симбиотическая зависимость
Первым симбиозом, характеризующимся психологической зависимостью, считается “мать – ребенок”. В ходе развития ребенок постепенно освобождается от этой зависимости, проходя ряд этапов, критических точек, решая задачи каждого возрастного периода. Стремление обрести независимость особенно ярко проявляется в подростковом возрасте, что вызывает у родителей протест. При этом некоторые родители воспринимают попытки подростков отстоять свою независимость как личную трагедию, не понимая, что автономия необходима их ребенку для достижения зрелости. Леонтьев подчеркивал, что в случае невротического развития симбиотическая зависимость от матери может сохраняться долгие годы или сменяться другой зависимостью.


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:26 | Сообщение # 4
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Семья алкоголика
СЕМЬЯ АЛКОГОЛИКА

Данная работа представляет собой описание процесса взаимодействия членов так называемой «алкогольной семьи», то есть семьи, в которой есть хотя бы один алкоголик. Я считаю, что целесообразно рассматривать уровень ролевого поведения в такой семье, так как он представляет собой ту реальность, с которой имеет дело практический психолог.
Если в семье есть алкоголик — вся семья больная. Часто добавляют: родственники алкоголика болеют тяжелее, чем он сам. Если алкоголик находится в зависимости от алкоголя, то все остальные члены семьи находятся в зависимости от его непредсказуемого, неконтролируемого и зачастую угрожающего поведения. Поэтому их психологический статус определяется как «созависимые».
Относительно большая тяжесть этого статуса по сравнению с положением самого алкоголика объясняется обычно тем, что алкоголик отчасти компенсирует свое невротическое и соматическое страдание опьянением, в то время как его непьющие родственники лишены такого быстрого и легкого способа изменить состояние сознания и на время отключиться от своих проблем. К этому надо добавить, что болезненное поведение одного члена семьи это одновременно и реакция на болезненное поведение других ее членов, и провокация, толкающая их к привычному стилю реагирования. При этом обычно невозможно определить, «кто первый начал».
Благодаря наследственной природе алкоголизма родители алкоголика обычно имеют ранний опыт жизни в алкогольной семье, знают «правила игры» в такой семье и умеют извлекать психологическую выгоду из своего положения.
То же относится и к женам алкоголиков — подавляющее большинство этих женщин имеют пьющего отца или другого близкого родственника, и, несмотря на клятвы и «никогда в жизни не связываться с пьяницами», они раз за разом попадают в одну и ту же ловушку, безошибочно выбирая себе партнеров, страдающих либо алкогольной, либо какой-нибудь другой зависимостью.
При наблюдении извне алкогольная семья рождает впечатление хорошо отлаженного оркестра, в котором каждый играет свою партию и испытывает настоящее смятение, если другой позволит себе импровизацию. В сущности, этим алкогольная семья напоминает любую другую стабильную семью, семейную систему, сопротивляющуюся изменениям. Разница — в степени самообмана. Разрыв между самообманом и последствиями реального поведения в алкогольной семье постоянен. Некоторые женщины вынужденно признают, что им выгодно пьянство их мужей, либо детей. Доводы «за» пьянство обычно звучат так: «пока он пьет, он от меня никуда не денется, не уйдет к другой женщине ...я ему нужна .... когда он пил, я чувствовала себя самостоятельной хозяйкой в доме ...что я ему скажу, то и сделает, потому что сознает свою вину передо мной».


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:27 | Сообщение # 5
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
В этих высказываниях отражено две созависимости: «позиция жертвы» и «позиция преследователя». Жертва переживает горечь, обиду и злость, вызванную поведением алкоголика, в надежде получить свой выигрыш —стабильность. Она старается уверить себя в том, что никому не нужна, кроме своего пьющего мужа или сына. Впрочем, и ему она не понадобится, если он окончательно протрезвеет и сможет сам заботиться о себе. Плата за подобную стабильность — не только многочисленные психосоматические нарушения, вызванные постоянным напряжением. Позиция жертвы заставляет пожертвовать своими чувствами, как негативными, так и позитивными. Такие женщины с большим трудом могут описать свое состояние и обычно говорят о «заторможенности», отупении, усталости. Следует ожидать, что муж этой женщины скажет о том, что устал пить и давно не испытывает удовольствия от жизни. Взаимные манипуляции приводят супругов к одинаковому душевному состоянию.
Когда отчаяние станет невыносимым, возможен выход одного из них из психологического пространства семьи и обращение за помощью, одного почти всегда — за помощью не себе, а другому.
Впрочем, есть еще запасной вариант в пределах ограниченного набора семейных ролей, — жертва постепенно убеждается в том, что она действительно необходима алкоголику, и переходит в позицию преследователя, позволяет более прагматично использовать алкогольную зависимость в «мирных целях» и одновременно приобрести известную долю самоуважения. В этом случае между супругами заключается молчаливое соглашение: жена становится фактически главой семьи, а муж получает возможность пить, рассчитываясь за это послушанием в периоды трезвости.
В известном драматическом треугольнике существует и третья вершина — «роль спасателя». Роль спасателя вынуждены играть практически все родственники алкоголиков, иначе их жизнь превратится в постоянный кошмар. Попытки направить алкоголика на лечение, заплатить его долги, восстановить его на работе, купить ему новую шапку взамен потерянной или новую машину взамен разбитой составляют основное содержание жизни спасателя. В этом случае в роли «общего врага» выступает алкоголь, борьба с которым обречена на поражение хотя бы потому, что заставляет входить в еще более тесный контакт с объектом зависимости.
Нетрудно заметить, что с какой бы позиции в семейном дуэте не выступала жена алкоголика, она всегда выполняет функции его матери: заботится, направляет, контролирует, дает поручения, требует послушания, наказывает, спасает и так далее.
Реальной матери алкоголика не требуется такой подмены функций, но зависимость ее обычно еще сильнее. Для самого алкоголика, склонного уходить в мир своих фантазий от жизненных сложностей, положение «ма¬лень¬кого мальчика» в семье весьма удобно; оно позволяет свободно предаваться своей главной страсти — пьянству, не опасаясь за возможные последствия.
Не случайно пока не упоминалось об отцах алкоголиков и мужьях женщин-алкоголичек: они крайне редко появляются в поле зрения как психотерапевта, так и социального работника, работающих с алкоголиками и их семьями. Если все же непьющий член семьи мужского пола появляется на семейной сессии, сообщение, посылаемое им остальной семье, звучит примерно так: «Я не понимаю, что происходит, вы должны непременно прекратить это безобразие». И действительно, это не его драма. Он выключен из числа участников и может вступить в эмоциональный контакт с алкоголиком только в том случае, если заменит собой мать.


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:27 | Сообщение # 6
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Итак, алкоголик не может контролировать количество выпитого; семья не может контролировать его пьянство; остается только контролировать последствия его пьянства, внося видимость порядка в хаос, и таким образом упорядочивать собственную жизнь. Однако порядок в данном случае равносилен прогрессированию алкоголизма, так как ответственность за последствия пьянства берет на себя семья — сам алкоголик, в лучшем случае, отделывается ударной работой в промежутках между запоями, позволяя своим родственникам некоторое время наслаждаться ролью преследователей. В результате мотивация для отказа от алкоголя слабеет по мере того, как члены семьи все успешнее берут на себя функции зрелой личности, избавляя от них самого алкоголика.Наиболее очевидная движущая сила этого трагического спектакля — чувство вины, которое испытывают все участники, — одно из немногих чувств, не состоящих под запретом в алкогольной семье. Алкоголик виноват в том, что пьет, — таково его тайное убеждение; родственники виноваты в том, что он пьет, — таково их тайное убеждение. При этом каждая из сторон не устает вслух обвинять другую во всех бедах.
Интересно, что довольно часто алкоголик приходит на лечение, мотивируя этот поступок именно чувством вины перед семьей; однако такой мотивации явно недостаточно для поддержания длительной трезвости. Только в том случае, когда фокус влияния смещается с семьи на собственную личность и происходит оформление алкоголизма как болезни, а не порочного поведения, требующего наказания, возможен хороший прогноз на выздоровление.
Однако подобное избавление от перекрестных проекций требует участия обеих сторон, иначе семья будет не только продолжать собственное невротическое поведение, но и «тащить» выздоравливающего алкоголика назад, к старым психологическим и поведенческим стереотипам.Вероятно, из вышеописанного ясно, что алкоголик и члены его семьи обычно связаны крепчайшими узами взаимной эмоциональной зависимости, которую доволь¬но трудно вывести только из самого пьянства и сопутствующих жизненных неприятностей. Более правдоподобна точка зрения на алкогольную зависимость как на частное проявление эмоциональной зависимости или неспособности к самостоятельному личностному существованию.
Теоретическое решение этого вопроса остается весьма темным по сей день, в основном из-за комплексного характера алкоголизма, который имеет не только эмоциональную и личностную, но и биологическую составляющую. Однако в психотерапевтической помощи основная стратегия лечения и алкоголиков, и членов их семей сводится именно к постепенному разрушению болезненных эмоциональных зависимостей, установлению более четких межличностных отношений и принятию ответственности за свою, а не чужую жизнь. Иначе, как и при формировании невротической личности избалованного ребенка, каждая последующая уступка будет усугублять состояние не только алкоголика, но и всей семьи.
Одновременно следует помнить, что такая позиция семьи должна выглядеть для алкоголика не как умышленная жестокость, а как единственная возможность помочь ему и всей семье. Это очень тонкий и трудный процесс, требующий помощи высококвалифицированного психотерапевта.


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:29 | Сообщение # 7
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Прогредиентность созависимости
Прогредиентность созависимости.
Термин созависимость давно уже вошел в практику врача нарколога, однако, так до сих пор не ясно, как расценивать это состояние. Если его все-таки рассматривать, как болезнь, это значит, что у него должны быть характерные черты, как у других заболеваний: течение, симптомы, исход.
Наблюдение за созависимыми, тем не менее, позволяет отметить, что существуют некие этапы развития состояния. Пожалуй, следует говорить о стадиях, а не о степени, поскольку эти этапы необратимы. Тем не менее, на каждой стадии можно видеть, как человек может изменить свое состояние, переступив через анозогнозию и начав получать помощь. Хотя, как правило, редуцировать до предыдущей стадии на длительный срок не удается. Движение в сторону выздоровления представляется не как движение назад, а, скорее, как движение вверх.
По течению этого состояния мне удалось выделить 3 стадии: ориентировочную, компульсивную и аментивную.
1) Ориентировочная:
Как правило, столкнувшись, с проблемой, созависимые начинают испытывать обычные для проявления страха симптомы: отрицание, рационализация, агрессия.
Отрицание по сути своей способ пассивной обороны, попытка спрятаться от проблемы, притвориться, что лично меня это не касается.
Созависимые категорически отрицают, что у их «подопечного» наличествует болезнь. Они даже выступают на «защиту» алкоголика, утверждая, что «никакой он не алкоголик». Понятно, что такое действие только «помогает» формировать алкогольное алиби. Иногда даже алкоголики на этом основании строят свою «классификацию» алкоголизма, где в качестве первой стадии числится «жена недовольна». И, естественно, сами они получаются люди «практически здоровые».
Отрицание проявляется в нежелании созависимых обсуждать проблему, поскольку, по их мнению, «никакой проблемы нет...». Один из наиболее характерных ответов на предложение поговорить: «Не хочу даже думать об этом!» Считается, что алкоголику нужно «просто взять себя в руки», и забыть о выпивке. Отношение к врачу, который хочет помочь, негативное. Считается, что он просто «раздувает проблему», делает вид, что он профессионал, хотя непонятно, чем он занимается. Ведь проблемы-то нет! Получается, что все наркологи - шарлатаны, имитирующие деятельность.
В форме рационализации, созависимые начинают бурно «объяснять» поведение алкоголика, при этом паралогичность мышления не видна им самим, так как есть страстное желание получить хот какое-то объяснение. Действия больного алкоголизмом объясняются довольно примитивно не потому, что у созависимых снижен интеллект, а потому что, предпочтительно «простое» объяснение. По фабуле такие «интерпретации» носят чаще всего внешнюю направленность. Т.е. проблемы снаружи, иными словами идет поиск виноватых. «Все дело в друзьях», «Этот из-за работы», «Жизнь такая» и т.д. – наиболее частые псевдопричины, которые сильно перекликаются с алкогольным алиби.


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:30 | Сообщение # 8
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Любопытно, что фабула часто меняется. Такие же высказывания со стороны алкоголика считаются неубедительными, есть необходимость противопоставить свою причину объяснениям алкоголика, но поскольку выбор невелик, часто можно видеть ротацию фабул.
Многие охотно включаются в «мистические» практики, приходя к выводу, что речь идет о «порче», «сглазе» и пр. Как правило, алкоголики неохотно верят в такие рассуждения, что создает выгодную почву для противопоставления своего объяснения алкогольному алиби. Поэтому такие фабулы могут быть довольно стабильными.
В состоянии агрессии, созависимые пытаются решить проблему «раз и навсегда», просто включая эмоции. Иногда это даже дает «результаты» - больные прекращают на какое-то время употреблять, что вызывает у созависимых ложное представление об эффективности такого поведения.
Скандал сам по себе становиться наркотиком созависимых. Эмоциональный всплеск создает ощущение силы, возможности, кратковременной свободы. Типичные реакции алкоголика - либо признание своей вины с демонстративным раскаянием, либо агрессивное отрицание лишний раз подтверждает «правоту» созависмых. В первом случае они считают, что одержали победу, во втором приходят к выводу, что «он грубый человек», «он не любит меня, детей», «просто хулиган». У созависимых формируется агент ненависти – внутреннего состояния, которое воспринимается, как инструмент защиты. Такое «оружие» дает ложное ощущение спокойствия, защищенности. Созависимые считают, что теперь они знают, что им делать в случае, если все повториться. И потому это «оружие» храниться всегда «под рукой», регулярно проверяется его «наличие». Созависимые становятся конфликтными не только в семье, но и в обществе. В посторонних людях начинают видеть врага, потому, что ненависть ненасытна. Она сама по себе требует своего применения, и потому начинает управлять действиями созависимых.
Понятно, что «любимым» предметом для ненависти после алкоголика становятся люди, которые хотят ему помочь. На врача, который сказал, что это болезнь, может быть написана жалоба. Друг, который прекратил употребление, и пытается поговорить с алкоголиком, может быть изгнан, на основании, что «сам такой же».
Начинает формироваться необходимость применения ненависти. Созависимые приобретают черты эксплозивной личности, даже если этого не было ранее. Все мужчины рассматриваются как потенциальные или действующие алкоголики. Предполагается, что у них у всех есть некая «тайная» жизнь, где они выявляют свои пороки. За что их следует ненавидеть.
На этой стадии формируется «круг молчания». Созависимые хотят предоставить алкоголику чувство стыда с намерением изменить его поведение. Такая практика вызывает чувство стыда у самих созависимых: не хочется вспоминать о скандалах в семье. Этот вторичный стыд должен как-то разрешиться, но пока никаких других инструментов, кроме агрессии нет, ситуация будет повторяться, наматывая новые витки. Таким образом, завинчивается гайка на люке бункера, в который погружена психика созависимых. Человек, по сути, сам себя обрекает на заключение. Все меньше становиться людей, с которыми хотелось бы поделиться. Созависимые начинают испытывать страх открыться, так как боятся собственного стыда.
2) Компульсивная стадия:
На этой стадии черты обостряются, однако появляется и новая симптоматика. Созависимые начинают показывать явные признаки аутагрессивного поведения.
Как правило, созависимые принимают определение состояния алкоголика, как болезни, но это понимание носит своеобразный характер. Наследование из первой стадии представлений о том, что речь идет о «распущенности», формирует отношение к алкоголизму, как к некой «постыдной», «неприличной» болезни. Диагноз воспринимается как оскорбление, форма обиды.


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:31 | Сообщение # 9
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Ведущей моделью поведения является необходимость продолжать делать то, что неэффективно, наращивая интенсивность действия. Т.е. созависимые считают, что необходимо сделать что-то больше, сильнее, чаще и дороже. Но не по-другому.
Получается, что локомотив разгоняется все быстрее, хотя поезд едет не по тем рельсам. Созависимые настаивают на более травматичных методах лечения: «не укол, а подшивка», «врачи не помогают, нужно вести его к колдуну», «поедем в Москву» и т.д.
Неполучение эффекта начинает входить в структуру такого поведения. Фактически созависимые и не предполагают кардинального изменения ситуации, поскольку начинают нуждаться в «спасательстве».
В этой модели алкоголик в сознании созависимых все более утрачивает черты не только личности, но и вообще начинает превращаться в неодушевленное существо. Созависимые начинают вести себя, как крестьяне, которые приводят животное к ветеринару. Фразеология не предполагает решений со стороны зависимого: «что нам с ним делать?», «мне нужно, чтобы вы…», «он пугливый, напугайте его хорошенько…», «я вам сейчас расскажу, что с ним делать..».
Такие действия иногда дают временные «результаты», если под результатом рассматривать не трезвость, как образ мышления, восприятия, жизни, а только формальное неупотребление вещества. Однако, подобный результат патологическим образом устраивает созависимых, предоставляя им объект для агрессивного спасения. Изменение психики алкоголика, при котором он бы сам смог нести ответственность не предполагается, так как это лишает созависимых возможности приложения своих компульсивных патологических желаний во что бы то ни стало помочь любой ценой.
Это поведение травматично в первую очередь для самих созависимых, но зато предоставляет патологический «выигрыш».
Во-первых, это снимает ответственность за жизнь самого созависимого: некогда заниматься собой, я думаю о нем!
Во-вторых, хождение кругами рано или поздно, создает ощущение знания, основанного на практическом опыте, и тогда начинает появляться желание «помочь» другим созависимым. Иногда такие люди даже становятся местными знаменитостями, что, несомненно, дает им определенные положительные эмоциональные дивиденды, хотя отсутствие результата у своего «подопечного» должно настораживать.
Так или иначе, но нанесение себе душевных травм превращается в собственный вид зависимости. Созависимые не могут позволить себе быть счастливыми. Они не позволяют себе пережить боль, поскольку боятся, что им будет очень больно.
Включается схема – стыдно, что со мной такое случилось, но проблема не во мне, нужно передать стыд виновному, это неприятно, и стыдно за то, что я жестокий. Виток повторяется.
Характерной чертой становиться сценарирование жизни. Созависимые не просто предполагают будущее, они его для себя очень четко прогнозируют, и, понятно, что эти прогнозы всегда негативные: «пить то он не бросит, но я его подошью, какое-то время поживем спокойно, пока будет работать, купим машину, а там опять сорвется». Замечание, что такой вариант развития не лучший - жизнь в ожидании кошмара - у созависимых, как правило, вызывает возмущенный вопрос: «А что делать?». Понятно, что такой вопрос риторический, не предполагает положительного ответа. Если действительно ответить на этот вопрос, в большинстве случаев придется получить нелогичные обвинения: «вам бы лишь бы деньги тянуть!», «все равно у вас ничего не выйдет!». Положение о том, что больному необходимо самому добиваться результата, в большинстве случаев вызывает снисходительную ухмылку: «он никогда не захочет!».


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:31 | Сообщение # 10
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Такое сценарирование, судя по всему, дает некий транквилизирующий эффект для созависимых. Успокаивает «предсказуемость». Если сценарий не выполняется, включаются механизмы защиты:
Отрицание – на самом деле все получилось! Подшили на год, продержался 10 месяцев, это неплохо.
Рационализация – это потому, что таблетки не настоящие, врач обманул. Нужен другой.
Агрессия – тебе делали укол, это не больно, теперь будем делать подшивку, чтобы шрам в пол спины!
Если в это время созависимые обращаются к религии, их представления о Боге начинают носить языческий характер. Они не спрашивают у Всевышнего, какова Его воля? Они требуют у Него, что бы Он исполнил их планы.
Настойчиво, часто самоотверженно, молясь за алкоголика, они просят, чтобы он не пил, но редко просят здравомыслия для себя.
В этой стадии больные проявляют, пожалуй, самую высокую активность. Даже во время сухости алкоголика, созависимые испытывают очень мощные, хотя и скрытые переживания. Даже сам процесс скрывания переживаний, требует больших энергетических затрат. Поэтому неудивительна высокая невротизация в этом состоянии. Эмоциональный фон таких людей нестабилен, паралогичность мышления становиться привычной, что вызывает у окружающих впечатление снижения интеллекта. Патологические формы реагирования и алгоритмы решения задач начинают приобретать устойчивый, ригидный характер, используется стандартный скудный набор методов. Любые новшества вызывают чувство страха.
На этом этапе формируется виктимность, жертвенность созависимых – патологическое желание получения травм, принесения себя в жертву, как форма шантажа.
Учитывая высокую конфликтность таких людей, окружающие вынуждены от них дистанцироваться, испытывая неприязнь к их особенности всех учить, всех подозревать, во всем видеть только плохое. Круг общения сужается, что часто замечается самими созависимыми, однако интерпретация явления, как правило, принимается следующая: «мы престали со всеми общаться, потому, что ему нельзя пить». Таким образом, во-первых, причина выноситься наружу, а, во-вторых, формируется еще одно алкогольное алиби: «для нормального общения нужно выпить».
3) Аментивная стадия
На этой стадии созависимые утрачивают эмоциональное реагирование на поведения алкоголика, однако, это, к сожалению, не положительный прогресс. Все дело в том, что утрачивается эмоциональное реагирование на вообще все. Это не успокоение, а истощение. Такие люди утверждают, что их больше не волнует судьба алкоголика, но при этом явно заметно, что их собственная судьба их тоже мало беспокоит.
Суждения становятся скудными, монотипными. Созависимый может все время беседы с врачем улыбаться, кивать, формально поддерживать разговор, а потом сделать заключение, которое напрямую противоречит всему, что только что говорилось. «Ну, ладно давайте теперь его еще раз подошьем - это уже 7 раз - пусть хоть полгода походит трезвый, я знаю, что он будет беситься, а потом опять выпьет».
Нужно отметить, что созависимость, как и алкоголизм развивается медленно, речь идет о десятилетиях, и потому, часто такие состояния можно принять за возрастные изменения интеллекта. Врачу иногда даже кажется, что его плохо слышат. Но на самом деле, это не всегда так.
Во-первых, созависимый может и хорошо слышать, а, во-вторых, такие состояния иногда встречаются и в сравнительно молодом возрасте.


 
NikaTataДата: Воскресенье, 08.04.2012, 16:32 | Сообщение # 11
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 49
Репутация: 100
Статус: Offline
Скорее всего, приходиться видеть, что патологическая защита привела к тому, что человек просто деградировал до состояния искусственного снижения интеллекта, поскольку осознание всего объема проблемы, особенно той части, которая касается меня, для него слишком мучительна.
Это такая форма бегства от самого себя.
Как правило, к этому периоду жизни, созависимым нужно признать полный крах своих надежд, сценариев, амбиций. Анализ жизни приводит к тому, что за все это время так и не удалось ничего добиться существенного, не удалось быть счастливым, не удалось испытать настоящую любовь, и не удалось ее подарить тем, кто в ней нуждался. Как правило, дети в таких семьях не очень привязаны к родителям, поскольку привыкли к тому, что они и так полностью заняты друг другом. Привязанность всех своих чувств к состоянию алкоголика настолько велика, что оценка воспоминаний носит монотематичный характер: «он тогда был в завязке», «в тот день он напился». Т.е. все воспоминания, так или иначе, привязаны к его алкоголизму.
Однако, такое признание настолько болезненно, что легче оказывается просто сместить шкалу оценок. Странно, но даже на этой стадии, созависимые склонны «защищать» алкоголиков, считая, что «прожили неплохую жизнь». Предположение, что алкоголик не нуждается в защите, поскольку на него никто не нападает, кроме его собственного заболевания, не понимается. Как правило, яркого эмоционального реагирования нет. Созависимые продолжают на этой стадии хранить на лице «улыбку Будды», что иногда вызывает впечатление глубокой мудрости этих людей.
Поражает жестокость созависимых в этой стадии, по отношению ко всему, что не касается алкоголизма. Они могут отказать в чем угодно своим детям, близким, самими себе, потому, что занимаются обслуживанием очередного запоя. Объяснить, что необходимо изменить приоритеты, как правило, не удается.
Для таких людей, характерно даже не осознание своей правоты, а какая-то своеобразная игра. Они охотно со всем соглашаются, даже принимают хладнокровно оскорбления, но никаких выводов не делают, и продолжают поступать так, как раньше.
Фактически, складывается впечатление, что речь идет о крайней степени эгоцентризма. Люди не взаимодействуют с реальностью, полностью погружены во внутренних мир. Особенность заключается в том, в ядре этого эгоцентризма лежит не личность созависимого, а алкоголизм.
Виктимность достигает того уровня, когда человек не просто стремиться принести себя в жертву, а уже принес. Т.е. самые страшные мучения рассматриваются как избавление, и потому как-то мотивировать этих людей крайне тяжело. Они не верят в пряник, и не боятся кнута.
Постоянная готовность к очередному запою алкоголика разрушает необходимость сценарирования, однако, развитие событий лишний раз подтверждает «правоту» их собственных «предсказаний».
Находясь в аментивной стадии, человек абсолютно замкнут, хотя формально может участвовать беседе, но очень редко интересуется событиями окружающих. Все интересы так или иначе крутятся вокруг наступления очередного срыва, и это состояние самим созависимым кажется не только логичным, а единственно возможным.


 
Форум » форум Ал-анон -Нар-анон » Новости -Актуальности- Обьявления » слово "созависимость" состоит (Созависимость носит характер заболевания.)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024 | Создать бесплатный сайт с uCoz